В самом начале 1951 года Юре удалось попасть в группу парашютистов-испытателей ЛИИ. С этого времени работа Юры испытателем авиатехники становится главным смыслом его жизни. После судимости и последующих мытарств Юра хватался безоглядно за любое дело. Для него не было в работе никаких преград. Он был готов преодолеть все препятствия.
14 июля 1951 года Юра Гарнаев впервые в стране выполняет катапультирование в скафандре. Уже после приземления, в окружении товарищей он на вопрос: «Было ли ему страшно?» — ответил с мягкой «гарнаевской» улыбкой:
— Ну почему же? Если немцы еще во Второй Мировой Войне запросто катапультировались из своих опытных реактивных и даже ракетных самолетов — почему же для меня через 10 лет после них это окажется непосильным делом! Ведь мы же — советские люди.
Однажды у Юры Гарнаева при испытании опытного катапультного устройства на самолете МиГ-15 в воздухе при выстреле пиропатрона заклинивает направляющий механизм. Вследствие этого кресло с манекеном опрокидывается на фонарь пилотской кабины и лишает Юру обзора и возможности покинуть аварийную машину. Лишь с третьего захода при нулевой видимости посадочной полосы ему удается совершить посадку и спасти самолет.
В одном из следующих полетов, при испытании скафандра в экстремальных условиях катапультирования летчика, у Юры неожиданно обрывается кислородный шланг(!). Это происходит в момент его выстреливания из кабины «спарки» на высоте 9 км и скорости 900 км/ч! Реакция его оказывается безошибочной и молниеносной: он задерживает раскрытие парашюта, чтобы как можно быстрее сбросить высоту…
В этом же году Юра начинает испытания высотно-спасательных скафандров для полетов на больших высотах и средств спасения самолетов МиГ-15, ИЛ-28, ТУ-14, установив мировой рекорд скоростного парашютного прыжка.
* * *
— Юр, ты уж там летай поосторожней, — Шура стояла перед дверью, провожая его. Он, как всегда, весело сощурив карие глаза, погладил рукой ее огромный живот:
— Ну! Кто там у нас?
И как бы в ответ на его вопрос живот заколыхался, заходил ходуном. Шура засмеялась:
— Иди, иди, опоздаешь…
А через несколько дней он тащил сопящий и пищащий сверток. Сзади шла Шура, чувствуя себя немного виноватой: он так хотел мальчика, а родилась девчонка, пискля, которая к тому же орала почти не переставая и замолкала только у него на руках.
— Как же мы назовем дочку, Шура?
Она посмотрела немного пренебрежительно:
— Ну вот «Лариса» хорошее имя.
— Ну какая же она «Лариса»! Ты только взгляни на ее черные волосенки — настоящий галчонок. Вот и будет она у нас — Галкой — окончательно и бесповоротно!
* * *
В 1953 году Юра Гарнаев приступает к выполнению большого по объему и чрезвычайно важного для Министерства Обороны задания: летных испытаний двухвинтового транспортного вертолета ЯК-24.
В этом же году Юра оканчивает курсы летчиков-испытателей, продолжая одновременно предельно активно вести практическую испытательную работу на авиатехнике.
Осенью Юру приглашают в Ленинград помочь строителям в работе по замене крыши Зимнего Дворца с использованием освоенного им вертолета ЯК-24. Из Ленинграда домой он возвращается с балалайкой, на которой мастерски исполняет «Авиационный марш»…
* * *
… «Скрип, скрип, скрип» — скрипят по снегу полозья санок. Снежок белый, пушистый; так и хочется схватить его — и сразу в рот, только чтобы мама не заметила!
— Юра! — кричит мама.
И вот уже передо мной мелькают не только мамины ботики, но и мужские ботинки. Санки сразу поехали быстрее. Это папа. Он пришел с работы. Значит, можно будет немного покапризничать, ведь любое мое желание для него — закон!…
* * *
В 1954 году Юра Гарнаев проводит испытания экспериментального вертолета МИ-3 с посадками на режимах безмоторного планирования (на авторотации). Именно ему удается, в частности, установить, что режим авторотации несущего винта вертолета сохраняется устойчивым в случае снижения не по вертикали, а в случае пологого планирования, с пробегом — по- самолетному.
Во время знакомства в ОКБ М.Миля с документацией Юра узнает о том, что у них находится в конструктивной разработке серьезная, перспективная новинка — транспортный одновинтовой вертолет МИ-4 с рулевым винтом, способный тащить грузы расчетной массой до 1,2 т с помощью двигателя мощность 1700 л/c. Кроме прочего его винт диаметром 21 метр снабжен уникальной антиобледенительной системой лопастей винта, за которой охотятся все разведки НАТО.
* * *
… Как долго тянется время, когда папы нет дома!… Ну вечно эта противная работа! А ведь сколько у нас с ним дел! Вот и сегодня, например, мы с ним должны за куклой идти — а его все нет!
— Галенька, собирайся!…
— Ура! Пришел! И мы с ним вместе идем в гости.
Звонок. Дверь открывается. Какой-то темный коридор — ничего не вижу! Чей-то улыбающийся голос:
— Юра, здравствуй!
Это — дядя Федя Бурцев. Я его сначала немного боялась: «Дядя Федя похож на медведя!».
Проходим — и сплошная радость! У Оли и Нади, дочек дяди Феди, так много интересных игрушек! Ну их, взрослых! Пусть себе там разговаривают про свои самолеты.
Время бежит незаметно.
— Галенька, пора домой!…
И вот мы дома. Я уже почти засыпаю.
— Папа! А ты купишь мне такую же колясочку для куклы, как у Оли?
Что бы еще попросить, пока он не убежал на работу? Но глаза закрываются — я засыпаю…
* * *
В 1956 году Юра Гарнаев участвует в отработке крыльевой заправки в воздухе истребителя МиГ-19 от фронтового бомбардировщика ТУ-16. В ОКБ А.Туполева он узнает сведения об объекте испытаний: взлетная масса машины — 76 тонн, предельная дальность полета — 7800 км, максимальная скорость — 1050 км/ч и потолок 15 км. Это — первый советский серийный дальний бомбардировщик со стреловидным крылом.
Гарнаеву разработчики намекают о своей «голубой» мечте — превратить машину в межконтинентальную, для чего крайне необходимо снабдить ее системой дозаправки топливом в полете. Юра полностью отдается решению этой поистине стратегической по важности задаче.
Однако, при всей своей невероятной занятости, Юра успевает знакомиться с публикациями на авиационно-технические темы: так, он обнаруживает в журнале «Знание — сила» статью известного конструктора вертолетов Михаила Миля «Без дорог и аэродромов», залпом, на одном дыхании «проглатывает» ее, на всю жизнь «заболевая» летательными аппаратами именно этого типа. А когда в следующем году выходит книга Миля «Вертолеты» — она становится для Юры настольной…
* * *
… Ну что это за суета! И никто со мной не играет. Куда это мы все идем? Красивый новый дом. Поднимаемся по лестнице. Так, кажется третий этаж. Открывается дверь. Как светло! Папа бежит с какой-то коробочкой. Что это такое?
— Это, Галенька, инструменты. Видишь — молоток, напильник. Будем в нашей новой квартире ремонт делать.
Ремонт — это папа может! Вон как ловко все расставил и развесил! Какой огромный коридор! Надо будет у папы велосипед попросить, здесь здорово можно кататься! А вот тут, на двери, качели можно повесить…
Да, хорошо здесь, в новой квартире! Весело! Все время гости приходят. К папе, к маме, к брату Славе. Ну и ко мне, конечно, тоже. Я уже почти со всем двором познакомилась! Мы решили, что папа нас всех на машине повезет в лес.
…И вот однажды раздается долгожданный гудок: папа подъезжает на машине, и все мы в нее набиваемся…
Ура! Вперед!…
…В лесу — красота! Сразу кто — куда… кто ягоды собирать, кто цветы.
— Вот эти смешные цветочки называются «кукушкины слезки» — говорит моя подружка.
А папа уже выбрал березку для нашего садика. Мы ее выкопаем и посадим во дворе, под окном. А еще сделаем газоны и посадим много-много цветов. Так будет весело их поливать из шланга!
А скоро мы поедем на аэродром. Там папа будет летать на самолете.
* * *
…Ох, какая жара! Я задираю голову, но папы нигде не вижу. Ну где же этот самолет, на котором он летит?
Мама, я пить хочу, я устала!
— Потерпи, Галя. Вон там, видишь самолетик? На нем папа летит.